Дятьковский историко-краеведческий музей

Тревожная юность

Сергей Николаевич Бараненко (1924-2002)

В 1941 г. я закончил 9 классов средней школы №1 в г. Дятьково.

Началась война. Старших братьев, Василия, Петра и Григория, призвали в армию, а мне не было и 18. С приближением фронта я добровольно вступил в истребительный батальон.

Помню первое задание. Нас, троих юношей, направили на охрану боевого штурмовика, вынужденного приземлиться с бомбами на подвесках на ржаном поле вблизи деревни Чернятичи. Трое суток, не смыкая глаз, охраняли мы поврежденный самолет, пока его не увезли военные.

Вскоре город был оккупирован фашистскими войсками. Начали формироваться партизанские отряды, которые потом очень активно боролись с оккупантами. Дятьково – город партизанской славы на Брянщине. В марте 1942 г., еще до прихода Красной Армии, Дятьковский район был очищен от фашистских войск партизанами, в глубоком тылу врага они восстанавливали Советскую власть – функционировали административные органы, общественные организации. Был организован сбор денег, облигаций, теплых вещей для Красной Армии.

Когда я узнал, что на улице III Интернационала разместился молодежный партизанский отряд под командованием лейтенанта Александра Земского и что среди партизан находились мои школьные товарищи Ваня Барменков, Коля Буфалов, Тося Корнеева и другие, сразу же решил вступить в него.

Вначале командир мне отказал, ссылаясь на отсутствие оружия, и поставил условие – захватить оружие у врага. Условие я вскоре выполнил. Из захваченных трофеев мне вручили немецкий карабин № 5941, с которым я не расставался до соединения отряда с действующей армией.

Отряд оборонял район на рубеже Болва в деревнях Псурь и Хизовка. Немцы неоднократно делали попытки форсировать реку и проникнуть в партизанскую зону. Но оборона была плотной: велась постоянная разведка, выдвигались наблюдательные посты, устраивались засады.

Вспоминаю одну из таких разведок, Нас было 11 человек, командиром назначили Федора Баранова, После выполнения задания нам поручили установить наличие вражеских войск в поселке Иночка. Возвращаясь в отряд, нарвались на засаду и вынужденно вступили в неравный бой: немцев было около роты. Прибыв в лагерь, узнали, что гитлеровцы большими силами ведут наступление на партизанский район. Лейтенант Земский лично изучал обстановку, ходил с группой в Дятьково. Оказалось, что партизаны покинули его, все советские учреждения прекратили работу. Город вновь оккупировали фашистские войска. По приказу Земского нагрузили снаряжение и имущество на подводы и с наступлением темноты двинулись на соединение с отошедшими партизанскими отрядами.

Началась лесная жизнь. Снова засады, разведка, операции по разгрому немецко-полицейских гарнизонов. Из многих заданий, в которых я принимал участие, вспоминаю засаду на шоссе Дятьково-Людиново. Нас, шестерых бойцов под командованием Виктора Белова, направили для диверсий на важную магистраль. Шоссе усиленно охранялось, ночью движение по нему прекращалось. Затемно стали подходить к шоссе, выбирая места для засады, и вдруг слышим звуки движущегося автомобиля. Остановились. Автомобиль приблизился и притормозил в непосредственной близости от нас. Была произведена смена часовых, и автомобиль проследовал дальше в сторону Людинова.

Мы не были обнаружены. Через некоторое время со стороны Дятькова показалась большая группа фашистов. Они шли по обочине и проверяли, не заминирована ли дорога. Мы отошли в глубь леса, пропустили двигающуюся колонну и вновь вернулись к шоссе. Ждать пришлось недолго – из Дятьково появилась грузовая машина. Как только она поравнялась с нами, Володя Шилин бросил противотанковую гранату, мы открыли огонь, машина была уничтожена, а с ней – водитель и сидящий рядом с ним офицер. Мы без потерь вернулись в свой лагерь.

Из операций по разгрому немецко-полицейских гарнизонов врезалась в паять Любышская операция. Был сформирован сводный отряд под командованием капитана Григория Есина. Поставили задачу – отбить у врага угнанный у крестьян скот. Мы ее выполнили. На обратном пути попали в засаду. Пропустив нашу разведку, немцы, осветив ракетами поле, внезапно открыли ураганный огонь. Это вынудило нас отходить окружным путем. Нас преследовали, и только когда мы ответили плотным огнем, немцы отстали.

В той операции я был вторым номером пулеметного расчета. При нападении гитлеровцев идущего впереди пулеметчика сразила пуля, и мне пришлось отходить с пулеметом и боеприпасами к нему, да еще со своим оружием. Как сейчас помню: стоял 30-градусный мороз, а идти пришлось свыше 100 километров. Трое суток, голодные, обмороженные, мы шли к своим. Я отморозил большой палец на левой ноге, образовалась язва, которая долго причиняла острую боль.

Не могу не вспомнить Петра Васильевича Кузовкова, командира диверсионной группы, в составе которой я был, когда подрывали железобетонный мост на железной дороге Брянск-Дятьково. Это был отважный и находчивый командир. Однажды Петр Васильевич возглавлял диверсионную группу, в которую, кроме него, входили Володя Шилин и Петя Прокофьев. Они гуськом шли «на железку», нагруженные взрывчаткой. По данным разведки, на пути следования встречи с противником не предполагалось. Петр Васильевич с автоматом на груди шел впереди. Вдруг при выходе на поляну перед ним выросла фигура полицейского с пистолетом в руке. «Руки вверх!» - заорал он. И в этой, казалось, безвыходной ситуации, наш командир нашелся: левой рукой он отвел пистолет, а пальцами правой ткнул ему в глаза. Короткого замешательства противника хватило, чтобы отвести затвор автомата и сразить его очередью. Но пистолет все-таки выстрелил, и пуля пробила левую ладонь Кузовкова. Все трое бросились в лес, из засады по ним открыли огонь. Петр Васильевич пришел в лагерь. Командир отряда Иван Малахов поднял по тревоге бойцов, прибыли к месту засады, но врагов там уже не оказалось. Прочесали лес, нашли убитым Петю Прокофьева, а судьба Володи Шилина неизвестна.

За время нашего пребывания в лесу выдержали две очень тяжелые блокады летом в 1942-м и в 1943-м. Вспоминаю вторую. Возвращаемся с задания, до лагеря остается полтора-два километра. Вдруг у меня открылось кровотечение из носа, я потерял сознание и упал. Оказалось: заболел сыпным тифом. Меня спас партизанский доктор Сергей Михайлович Онохин.

Сентябрь 43-го. Наш отряд соединился с действующей армией, прибыл в Дятьково. Я, худой, истощенный, едва двигался. А отряду необходимо было следовать пешком в город Киров, около 60 километров пути. Меня оставили в городе ожидать попутную машину. Неожиданная радость – встретил родного брата Григория, который в составе 1-го Краснознаменного танкового корпуса освобождал Брянщину. Он уже был в звании капитана. Вместе с ним пошли в военкомат. Просьба была: направить меня в одну часть с братом. Военком вначале был против: мой внешний вид вызывал у него опасения. Однако брат заверил, что постарается обеспечить мне медицинскую помощь. Просьбу удовлетворили и зачислили телефонистом в телефонно-кабельную роту 767-го отдельного батальона связи. Так начался второй этап моего участия в войне…