Дятьковский историко-краеведческий музей

         ЗЛОДЕЯНИЯ ГИТЛЕРОВСКИХ ИЗВЕРГОВ В БРЯНСКЕ И                  ОРДЖОНИКИДЗЕГРАДЕ.

          Брянск и Орджоникидзеград – города- соседи. Выросшие за годы сталинских пятилеток, они жили кипучей жизнью. А теперь словно страшный смерч прошел по улицам этих городов. Обуглившимипся скелетами стоят каркасы разрушенных и выгоревших домов. Целые кварталы, когда-то полные жизни и радости, превращены в руины, всюду горы битого кирпича и извести.

         Уже много месяцев гитлеровские головорезы насаждают здесь «новый порядок»  – режим диких зверств, произвола и насилия. Не слышно больше в городских садах и скверах веселого детского смеха. Слезами, стонами тысяч матерей, стариков и детей полны полуразрушенные лачуги и сараи, приспособленные под жилье. Море человеческого горя и страдания, безысходной нужды, постоянного ужаса наполняет сердца тех, кому выпала горькая участь оказаться во власти коричневой чумы.

          Банда авантюристов, воров, шпионов и убийц, поставленная немецким командованием во главе Брянской городской управы, чинит произвол, грабеж, насилия над мирными жителями, беззащитными женщинами и детьми. Душераздирающие крики истязаемых вырываются из подвалов дома на углу улиц Луначарского и Ленинской. Бандитская клика «городского головы» Плавинского и его подручного Эшнера создали жуткие подземные казематы с утонченными орудиями пыток. Никто из попавших в подземелье на углу Ленинской и Луначарского не вернулся  живым. Темными ночами группы истерзанных вывозятся в овраг, расположенный за тюрьмой неподалеку от аэродрома.

         Брянск под властью немцев стал городом- тюрьмой, городом полицейских, жандармских и гестаповских комендатур. На углу Ленинской и улицы Луначарского – городская полиция, на углу Гражданской и улицы им. III  Интернационала – дом городской  стражи, на Советской улице, в здании, где находился медицинский техникум, расположилась немецкая полиция. Три дома подряд на улице им. III Интернационала занимают чиновники и шпики германской тайной политической полиции – гестапо.

        Быть арестованными в Брянске или в Орджоникидзеграде проще простого. Один «белорукий»  (такова презрительная кличка, данная населением предателям и уголовникам, пошедшим на службу в полицию) украл у рабочего железнодорожного узла, старика Токарева сапоги. Токарев имел наивность подать жалобу. На следующий день он был арестован «за связь с партизанами» и брошен в тюрьму. Подобные случаи не единичны как в Брянске, так и в Орджоникидзеграде.

         Мужчины в этих городах – явление редкое. Все трудоспособные мужчины были переловлены и посажены в лагерь военнопленных на ремонтной базе Брянск-1. После многодневного голодного карантина все захваченные несколькими эшелонами были направлены под видом «добровольцев» на работы в Германию.

        Не лучшая участь женского населения. Однажды к церкви во время службы подъехало несколько грузовиков и под угрозой оружия все богомольцы,  – а это были в большинстве своем старухи,  – были посажены на грузовики и увезены на рытье оборонительных рубежей и строительство ДЗОТов.  С тех никто посещать церковь не решается.

      Среди населения царят голод и эпидемические заболевания, свирепствуют сыпняк, дизентерия, брюшной тиф. В городе нет ни одной поликлиники для населения. В одной деревне около Брянска шесть человек были укушены бешеной собакой. Оказать им помощь некому. Трое вскоре умерли. Оставшиеся в живых, но находящиеся каждую минуту на грани трагического исхода три женщины – Б., Ш. и К., не находя выхода, решили обратиться за помощью в Брянск.

       – Что?  – встретили женщин в Брянские врачи и офицеры.  – Вылечить вас от бешенства? Пожалуйста. Но вы должны поехать после этого в Германию.

       Женщины вернулись домой. Они заявили родным и знакомым:

          – Лучше умрем на своей земле от укуса бешеной собаки, но в Германию не поедем!

         Не один десяток женщин Брянска и Орджоникидзеграда  стал жертвой венериков – офицеров германской армии. Каждый прогнивший венерик по установленному положению имеет право застрелить на месте женщину, объявив ее виновницей заражения. В Брянске и Орджоникидзеграде открыты дома терпимости, в которые насильно уводятся советские женщины и девушки.

       Оккупанты прибегают к самым уточенным приемам запугивания мирного населения. Продолжительное время в Болховском переулке Орджоникидзеграда висел труп неизвестной девушки в черном платье. Этого показалось мало фашистским извергам. Они вынули окоченевший труп девушки из петли и поставили у продовольственного ларька…

        В этом же городе от рук палачей пали начальник жилищного управления тов. Костарев, инженер электростанции тов. Бах, заместитель начальника пожарной команды завода «Профинтерн» тов. Борзенков,  директор городского базара тов. Симутин, лесник тов. Сахаров и многие другие.

       Цинизму фашистских извергов нет предела. Для устрашения жителей города рядом с немецкой  комендатурой  гестаповцы оборудовали кабины, в которых производится смертная казнь через повешение. Дикий разгул в городах не удовлетворяет садистские аппетиты фашистских мерзавцев. Время от времени они совершают кровавые налеты на близлежащие деревни, пачками расстреливая колхозников, дотла уничтожая деревни. В результате таких налетов и расправы были преданы огню деревни Крючки, Буда, Дубровка, Ходорово, Соколово, Веселая, Отрадное, Можель, Липово и ряд других . Сотни колхозных семей были расстреляны при попытке отстоять от огня свое жилище, сотни обездоленных, оставшихся без крова и питания ушли в лес, обреченные на голодную смерть.

       Несмотря на ужасающий террор, массовые расстрелы, пожары, немцам не удается умиротворить временно захваченные районы. Волна народного гнева вздымается все выше. Народная партизанская война, как лесной пожар, охватывает все новые и новые места. Фашистские мерзавцы чувствуют на себе полные гнева и ненависти взоры населения. Горит земля под их ногами.

                                                                                                            М.Сиволобов.